ХРАБРАЯ СЕСТРА СВЕТА

Как-то глубоким осенним вечером мы с ней остались одни в большом и тихом помещении сестричества. Была ранняя осень. Ещё небо не дышало зимним хладом, но темнело быстро. За окном по-осеннему стучали капли дождя по гулким оконным водосливам. Вечерняя служба закончилась, а мы остались дежурить. Такое наше было послушание. Этим вечером на улице было гораздо холоднее, чем обычно, и мы с сестрой Светой наслаждались теплом и уютом нашего сестрического дома. Пили чай, разговаривали, вспоминали, как начинался наш путь к Богу, как пришли в сестричество, что важно и что неважно было на этом пути. Я вот, например, пришла из любопытства, так сказать, за компанию, а Света по скорбям. Когда-то давно у истоков зарождающегося в Новокузнецке движения сестёр милосердия стоял о.Александр (Пивоваров). Светлана была одна из тех, кого отец Александр когда-то давно в те славные времена, которые теперь ушли в историю, посылал с миссионерским заданием в больницы города к больным людям, чтобы те исповедались и причастились. Чтобы вспомнили о Боге. Так постепенно из приходского актива сформировалось нынешнее Новокузнецкое сестричество и братство, духовное окормление которого теперь возложено на о. Алексея (Шульгина), нашего любимого и почитаемого батюшку. Его совместными с сестрами и братьями усилиями заброшенный подвал преобразился в храм, в Дом сестричества. Здесь мы поняли, что настоящая вера окрыляет человека, даёт ему смысл жизни, поддерживает в печалях и умножает радости. Настоящая вера делает человека бесстрашным, отважным воином Христа. И в этом я убедилась в тот обычный осенний вечер…

В двери сестричества позвонили. На пороге стоял бродяга. Он был очень плохо одет. Видимо, ещё и промок насквозь. Дождь к тому времени припустил не на шутку, да и ветер поднялся. От этого двойного натиска природы молодой человек дрожал как осиновый лист. Было видно, что ещё немного и он замёрзнет и погибнет, если кто-нибудь не поможет. И это должны были сделать мы. Но как впустить неизвестного в помещение?

Призвав Господа и перекрестившись, мы впустили страждущего. Молодой человек очень был этому рад. Он сказал, что в этой жизни для него осталось только надеяться на Бога. Вот бездомный и пришёл к ближайшей церкви – к нашему храму. Он сказал, что если бы его не пустили в церковь (а он думал, что всё помещение сестричества это храм), за душой ничего бы у него не осталось, один пепел, жить ему уже не хотелось. Квартиру у него отняли лихие люди, родители умерли, а вот теперь ему некуда податься. Да, он пьёт, но от этого легче на душе, проще жить, забываешь все проблемы. История не новая. К сожалению, таких как этот парень на свете много.

Света принесла с кухни подогретый ужин, я налила парню горячего чая. В притворе мы покормили беднягу за маленьким столом. Света посмотрела на дырявые кроссовки Максима ( так звали молодого человека) и быстро принесла ему тёплые ботинки и сухие добротные носки из пожертвований благодетелей. Парень переобулся и повеселел. «Вот спасибо вам, женщины! Век вас помнить буду! Молиться буду на вас». Маленькая, хрупкая сестра Светлана подошла к парнишке близко и сказала, смотря тому прямо в глаза: « На нас не надо молиться, чего выдумал! Богу молись, Он тебя спасёт и пути укажет! А мы тут никто. Тебя Бог сюда привёл. Ему молиться надо!» И такая сила была во всём облике сестры Светы, такая убеждённость, такой искренний напор и желание достучаться до сознания несчастного парня, что тот несколько раз перекрестился и сказал, что всё понял. Теперь будет в церковь ходить. А я всё стояла у притолоки и невольно

ждала каких-нибудь неприятных сюрпризов от парня. Вспоминала, как «себя вести при нападении, как не впасть в панику», то - сё… Светка, маленькая сестрица, бараньего веса человеческая особь, стояла напротив высокого увальня и диктовала ему дальнейшие действия по спасению жизни и здоровья заблудшего этого увальня с глазами обиженного ребёнка.

Оказалось, что парень хоть и крещён, но крестика не носит – не на что купить. Сестра Света подарила ему простой крестик на верёвочке, объяснила, кому молиться в невзгодах и нестроении. А он всё бормотал как заведённый «да, мать, хорошо, мать, так я и сделаю, мать». Искренне так говорил и уже почти верил в себя. Потом ушёл, хорошо, что всё-таки было куда. Это он сам так сказал. А мы вздыхали ему вслед: «Помоги, Господи, Максиму!»

Маргарита Ланина.